Ладонь, еще окутанная теплом так внезапно исчезнувшей отцовской руки, растерянно замерла. Паша беспомощно посмотрел по сторонам. Зыбкая взволнованная толпа, чуть нервная, шаткая палатка, откуда пахло чем-то жареным. Воздух над раскаленным асфальтом дрожал от нетерпения, ждал - что рассечет его? Вскрик? Взмах? Выстрел?
Кто-то пронесся мимо, сверкая блестящими заклепками на штанах, и задел Пашино плечо. Его развернуло на месте и уткнуло носом в надпись “Полиция”. Он поднял голову - под шлемом нервно-закусанная пересохшая губа, взгляд блуждает, буравит толпу, будто туман.
- Я потерялся… - как учили, представился Паша. В ответ он услышал досадливо-недовольное:
- Нашел время. Потеряйся где-нибудь еще, а?
Паша благоразумно отошел от парковой дорожки к газону, где народу поменьше - чтобы его было видно. Он не особо волновался, да и испугаться толком не успел. Он просто привыкал к новому состоянию.
Подумав, он перешагнул символический узорчатый заборчик и оказался на траве. Позади стеной стояли бритоголовые зеленые кусты, нелепо-ровные, как в пиксель-арте. За ними угадывались бодро шагающие разноцветные силуэты. А левее, под удивительно лохматыми ивами, уютно расположилась одинокая блестящая свежей краской скамейка, притащенная невесть откуда. На скамейке никого не было. Так поначалу показалось. А потом локация будто прогрузилась. Нарисовался старичок в изумительно-белоснежном костюме и аккуратно-седой бородой. Он задумчиво смотрел на шахматную доску с расставленными фигурами.
Почему Паша решил подойти и сесть рядом? Толком он и сам не знал. То ли ему нужна была поддержка хоть кого-то из взрослых, то ли его приманила тень и прохлада, то ли хотелось скрыться с медленно и завороженно, как в чайнике, закипающего воздуха.
Он сел и тоже уставился на доску с фигурами. Старик посмотрел на него и добродушно спросил.
- Потерялся?
Паша кивнул.
- Ага. Папа куда-то делся. Я посижу тут, пока он меня не найдет.
Старик кивнул и затем ненавязчиво предложил.
- Сыграем?
Паша задумался. Играть он умел - отец научил на восьмилетие - правда больше на компьютере, против самого слабого ИИ. Проигрывать Паша не очень любил. А тут…
- Чур я белыми!
Старик улыбнулся, ловко повернул доску белыми фигурами к Паше. Паша начал особо не раздумывая. Е2-Е4 - классика.
- Неплохо, - похвалил старик и задумался. Или сделал вид, что задумался.
Паша вздрогнул - откуда-то снаружи, за пределами безопасно-беспечного ивового грота раздавались недовольные возгласы. Первые пузырьки в кастрюле парка.
Старик положил указательный палец на пешку А7.
- Бестолковая пешка, да? - спросил он мальчика, - Мешает мне вывести ладью. Ладьей удобно, ррраз - и через все поле.
Мальчик кивнул. Ладьи ему нравились.
Старик оставил в покое бесполезную пешку и ответил стандартно. Черная пешка встала против белой. Топнула по доске. Паша наморщил лоб, пытаясь хоть чуть-чуть просчитать варианты. Но мысли его то и дело сбивались с дорожки, нарушали правила ходов.
Ход, ответ, еще ход. Первая взятая черная пешка. Паша потихоньку втянулся, но то и дело оглядывался. Он искал фигуру, которая тоже оглядывается, ища его. Но все глазели куда-то в сторону развевающихся стягов. Никто ничего не искал.
- Не волнуйся, - успокоил его старик, выдвигая конницу вперед, - Ты найдёшься.
- Скорее бы, - вздохнул Паша, делая рокировку.
- Нет, - возразил старик, опасно подвинув ферзя к толпе белых фигур, - Теряться, как и находиться, надо вовремя. Не раньше и не позже.
Раздались возгласы. Мимо них ошпаренным стрижом прошмыгнула искрящаяся дымовая шашка. Легкие шаги, тяжелые шаги - бегом, бегом, мимо, мимо. Только бегущие тени сквозь листья. Налетел горячий ветер, и шелест листьев спрятал, смешал звуки в монотонный гул. “Да куда вы давите-то!” - пронзительно, злобно возмутился кто-то невидимый, скрытый.
- Вот сейчас - не вовремя, - закончил мысль старик, - Твой ход.
Паша постарался сосредоточиться на доске. Он прищурился - его не покидало впечатление, что он упускает что-то важное. Он внимательно осмотрел фигуры. Кажется, план старика ясен. Нужно просто держать оборону и потихоньку выводить ферзя по линии А…
- Ох я дурак старый, - старик вдруг схватился за голову, - Подставился под вилку!
Паша мгновенно перевел взгляд. “Вилка? Где? Ага, если походить конем так, то...”
Он радостно повелся на подсказку и хлопнул конём по доске, приговаривая одну из двух черных ладей. Ох, какая удача!
Старик кивнул, взмахнул рукой - Паша вздрогнул от неожиданности - ловко поймал рукой прилетевшую шашку и швырнул обратно. Шашка с шипением лопнула на дорожке, и их уютное убежище заволокло густым дымом и гневно-нервным визгом. Прогрохотали - очень уж громко - кованные сапоги. Куда, откуда - ни черта не видно.
Прокашлявшись, проморгавшись, Паша обнаружил, что что-то не в порядке.
Черная пешка стояла на поле А2.
“Откуда она там взялась?”
Маленькая, беззащитная - и совершенно неуязвимая. Паша перебрал все свои оставшиеся фигуры. Все они били на половину поля, любая из них могла бы поставить на место зарвавшуюся пешку. Но ни одна не могла сдвинуться с места, не подставив короля под удар.
- Гадаешь откуда пешка?
Паша кивнул.
- Она всегда тут была. Просто она потерялась несколько ходов назад. А сейчас нашлась. Вовремя, да?
Паша почесал затылок. Делать нечего - надо было ходить. Он взял одну из свободных белых пешек и, перебарывая желание шагнуть вбок и покарать наглеца, сделал бессмысленно-бравый шаг вперед.
- Ни шагу назад, - одобрил старик, - Играем до конца. Мат.
Черная пешка сделала шаг вперед и превратилась в ферзя.
Кипящая вода вырвалась из кастрюли и загасила пламя. Крики и топот скрылись где-то вдали. Стало тихо. Начало темнеть и холодать. Зажглись фонари, несмело выхватывая истоптанную тропинку, по которой поседевшей походкой шел знакомый родной силуэт.
- Папа!
Паша одним прыжком перешел из одного убежища в отцовские теплые объятия.
- Спасибо, что присмотрели, - отец погладил его по голове и с благодарностью посмотрел на старика.
- Он хорошо играет, - ответил старик.
- Ну, проиграл все-таки, - чуть нервно смеется отец. Паша не в обиде. Это поражение значило больше чем все легкие победы.
Он взял отца за руку - крепче стократ, чем полчаса назад - и вместе они пошли домой.
Сорок лет спустя сенатор Павел Белов сорвет голосование по вопросу военной интервенции в соседнее государство. Он расколет незыблемую правящую партию надвое, внеся сумятицу в слаженную государственную машину. Интервенция не состоится, страна утонет в гражданской войне.
Комментариев нет:
Отправить комментарий